«Медленно отходит океанский пароход «Ломоносов» от высокой деревянной пристани. Архангельск с деревянными крашеными домиками и большим собором с золотыми главами уходит вдаль, справа песчаные осыпи гор…»
«Развернутая географическая карта лежит на столе. Смотрю — действительно, Архангельск, а дальше, за Архангельском, — ничего. Ага, видели? Можно сказать никого и ничего. Можно сказать пустое место, а Вы, по-моему зря едете…» Так, с предостережений и опаски, начиналось путешествие, которому суждено было стать удивительно плодотворным, знаковым. Это «хождение в никуда» познакомило художественный мир с Русским крайним Севером, вдохновило на новые сюжеты, подарило эмоции, питающие душу художника.
Выдающийся, талантливый и бесстрашный в поисках новых впечатлений и идей Константин Коровин дважды совершил путешествие по Русскому Северу и Скандинавскому побережью в то время, когда там ещё не было туристов в современном понимании этого слова. В конце XIX века Север только открывался заинтересованному взору путешественников… А тут два друга-художника, два совсем молодых человека — Константин Коровин и Валентин Серов запросто сели в Архангельске на пароход и отправились к Полярному кругу в поисках новых красок и впечатлений. Они добрались в Архангельск от Вологды по строящейся ветке железной дороги. Здесь, на краю земли, все было другое: природа, люди, звуки, свет и цвет. Это — совершенно иная реальность. Не только прекрасный художник, но и писатель, Константин Коровин оставил нам потрясающие по своей простоте и глубине воспоминания об этом периоде своей жизни.
Все увиденное мастер воспринимает как подарок судьбы, шанс на новый творческий взлет, который не заставил себя ждать. Таким открытым к жизни, людям, новым впечатлениям он был всегда. По воспоминаниям современников, Коровин был всеобщим любимцем и душой любой компании. Внешность, талант, удивительный дар рассказчика, веселый нрав – все это заставляло окружающих с первых минут испытывать к нему глубокую симпатию. Об этом вспоминал художник Михаил Нестеров: «Если Коровина приглашали в усадьбу, то там он влюблял в себя всех, от чопорных старух до «тургеневских» девушек. Если звали ставить спектакль, кордебалет и хор поголовно влюблены были в Костю. За кулисами только и слышно было: «Костя, Костя, Костя».
Полюбил его и известный меценат Савва Мамонтов, пригласивший художника работать в своей знаменитой Частной опере. Тогда же, в 1880-х Коровин органично влился в Абрамцевский (Мамонтовский) кружок и стал активным его участником. Одним из членов кружка был и будущий ближайший друг Коровина – Валентин Серов. Их мастерские находились рядом и друзья часто называли Серова и Коровина в шутку «Серовин» и «Коров».
Именно по приглашению Саввы Мамонтова друзья отправились в путешествие на Север к Белому морю и Кольскому полуострову и далее – в Швецию и Норвегию. Мамонтов, один из инициаторов освоения Севера, летом 1894-го сопровождал премьер-министра Витте в путешествии по будущей трассе железной дороги Вологда-Архангельск. Очарованный севером Мамонтов по возвращении в Москву предложил Коровину оформить павильон «Крайний Север» на предстоящей в 1896 году в Нижнем Новгороде Всероссийской промышленной и художественной выставке. А для этого надо было все увидеть своими глазами, пописать этюды. « …и вы должны поехать на Мурман. Вот и Антон Серов хочет ехать с Вами. Покуда Архангельская дорога еще строится Вы поедете от Вологды по Сухоне, Северной Двине, а там на пароходе «Ломоносов» по Ледовитому океану».
Итогом поездки стали не только великолепные картины, сыгравшие значительную роль в знакомстве России и всего мира с культурой крайнего севера. Собранный материал был неоценим при создании панно для павильона «Крайний север» на Выставке в Нижнем Новгороде. Это стало первой монументальной работой Коровина, высоко оцененной публикой и принесшей ему подлинный успех. Позже этот опыт был повторен и расширен художником во время оформления Кустарного отдела на Всемирной выставке в Париже 1900 года. За эту работу Коровин даже был удостоен звания Кавалера французского Ордена почетного легиона.
«Безграничный Ледовитый океан. Над ним — прозрачное, холодное небо. К горизонту оно зеленоватое, далекое. Рано утром мокрые скалы весело заблестели на солнце. Они покрыты цветными мхами, яркой зеленью, алыми пятнами. Пароход вошел в тихую, широкую гавань, залив святого Трифона и остановился. Мы вышли из лодки на сырой песок берега». Друзья прибыли на северную оконечность Кольского полуострова в Лапландию к самому северному в мире Свято-Троицкому Трифонову Печенгскому монастырю, основанному в 1533 году преподобным Трифоном Печенгским, Кольским, просветителем лопарей.
«Воздух прозрачный и светлый. Я открываю шкатулку, беру палитру, кладу второпях краски. Руки дрожат, так хочется написать это». Несколько дней, проведенных в монастыре, стали для художников настоящим откровением. Находящийся за полярным кругом монастырь и суровая природа, что его окружала, – все было настоящим, нетронутым. Друзей поразил особый свет — прозрачный сиренево-голубой, который завораживал, общий колорит был гармоничным и тонким.
«Валентин, — говорю я Серову, —Что же это такое? Где мы? Это замечательно. Сказка».
За несколько дней друзья исходили окрестности монастыря, посетили многие живописные уголки и писали, писали… «Ручей святого Трифона в Печенге», «Водопад Святого Трифона», «Сентябрь в Печенге», «Зима в Лапландии» — этюды, привезенные из поездки. По возвращении в Москву, уже в мастерской, эти этюды превращались в законченные произведения, большинство из них хранится в собрании Государственной Третьяковской галереи.
Полотно «Озеро на Севере» из пермской коллекции создано в 1896 году, когда Коровин работал над панно для Нижегородской выставки и северные воспоминания захлестнули его с новой силой. Зрители знают эту работу мало, она не входила в постоянную экспозицию и была показана впервые на выставке "Всем лесам лес" в 2018 году. Полотно имеет на лицевой стороне, в правом углу, подпись, сделанную рукой Константина Коровина: «К.Коровин Оз. свят. Трифона. Северъ. 1896». Озеро это большое, суровое и очень живописное, как и вся природа Севера, оно связано рекой Трифона с губой Печенга и Баренцевым морем. В колорите работы нет ничего яркого и тревожного. Все цвета звучат приглушенно, завораживающе, не нарушая общей дымчатости, их сочетания изысканны и мелодичны. Как и в других работах северного цикла, в картине «Озеро на Севере» легкими штрихами намечено присутствие человека: это две рыбацкие лодки, стоящие у берега. Картина, крупная по размеру, вытянута по горизонтали – такой формат подчеркивает панорамность открывающегося зрителю вида.
В пермское собрание работа поступила в далеком 1925 году из Государственного музейного фонда Наркомпроса. Эта организация была создана в 1918 году, и в период гражданской войны в нее поступило огромное количество национализированных ценностей. К огромному сожалению, многие работы при этом утрачивали историю своего бытования – часто почти невозможно установить бывших владельцев. Эта участь постигла и полотно Коровина. И только работа в центральных архивах с документами этого ведомства позволила установить истину. Оказалось, что владел картиной известный человек – представитель старейшей купеческой фамилии, потомственный почетный гражданин Москвы, гласный Московской городской думы Николай Петрович Вишняков. Он получил прекрасное образование в Москве, Дрездене и Вене, занимался коллекционированием палеонтологических раритетов и минералов. Собрал очень ценную геологическую коллекцию. Вишняков был членом совета городской картинной галереи имени П.М. и С.М. Третьяковых, имел в собрании картины Левитана, Поленова, Серова, Коровина. Вполне вероятно, учитывая высокий культурный уровень Николая Петровича, что всех авторов он знал лично, интересовался их творчеством. Все коллекции были национализированы в 1920. В наши дни геологическая коллекция Вишнякова в полном составе хранится в Государственном геологическом музее имени В.И. Вернадского. Живописные же произведения жизнь разбросала по музеям Омска, Москвы, Перми.
