Имя портретируемой девушки история не сохранила – видимо, и сам автор его забыл. Однако заказчика портрета помнил: мировой судья Николай Константинович Смирнов попросил Петра Ивановича Келина написать портрет его дочери. Об этом художник сообщил в 1928 г. на запрос Н.Н.Серебренникова, директора галереи. Сведений о мировом судье и его дочери, как и о судьбе всей семьи в начавшихся турбулентных годах (Первая мировая война, революция, Гражданская война...) история не сохранила. Как не сохранила и судьбу частной коллекции Кобякова, которому понравился келинский портрет интересной девушки, и он приобрел его прямо с выставки. Почему он выбрал именно этот портрет, можно только гадать. Скорее всего, не для украшения интерьера – для коллекции.
Картина Петра Келина оказалась в собрании Пермской художественной галереи довольно сложным путем, что вполне соответствовало времени. После революции 1917 г. началась национализация частных коллекций, был создан Государственный музейный фонд, откуда произведения искусства передавались в российские провинциальные музеи. Именно из этого источника в 1920 году келинский портрет был передан в Пермский научно-промышленный музей, и лишь затем, в 1922 году, уже в Пермский художественный музей – так в те годы называлась Пермская художественная галерея.
О самом художнике Петре Ивановиче Келине сохранились довольно скудные сведения, однако вехи его жизни говорят в какой-то мере о его характере и способностях. Он родился в 1874 году в русской глубинке – в селе Белоомут Рязанской губернии. Смог поступить в Московское училище живописи, ваяния и зодчества в 1894 и в 1904 окончить его. Учителями были знаменитые русские художники А. Архипов, К. Коровин, В. Серов и другие. Возможно, что более всего повлиял на студента известный в те поры и окружённый славой Валентин Серов. Он стал преподавать в Московском училище с 1897 года, а с 1901 по 1907 руководил портретно-жанровой мастерской вместе с Константином Коровиным.
О Келине-студенте училища сведений найти пока не удалось: возможно, его затмила слава других, учившихся в разные годы и ставших более известными в художественном мире – Николая Ульянова, Семена Никифорова, Михаила Федоровича Шемякина, Павла Кузнецова и других.
Произведений Петра Келина, русского и советского художника, сохранилось немного, большинство из них – в региональных музеях. Возможно, творчеству не способствовала его постоянная преподавательская деятельность: в 1903-1917 годах он преподавал в собственной художественной студии, в 1918-1922 – во ВХУТЕМАСе. Многие ученики стали более известны: Владимир Маяковский, Борис Иогансон и другие.
В собственном творчестве Келин предпочитал бытовые композиции, но более – портреты. Он в разные годы писал известных деятелей истории и культуры: архитектора С.П. Леонтовича, Н.И. Подвойского, А.В. Луначарского, И.В. Сталина, А.А. Яблочкину, А.П. Кторова, В.В. Маяковского – в 1943 г, видимо, по воспоминаниям.
«Женский портрет» кисти П.И. Келина интересен и как яркий индивидуальный образ, и как узнаваемый облик женщины Серебряного века – утонченной, слегка ироничной и загадочной.
В любом портрете присутствуют, не всегда явно для зрителя, три составляющих: модель (портретируемый), автор – художник и время, или стиль, дух времени. Одно из основных требований к портрету – похожесть, проблема сходства. И адекватность личности изображаемого художественным средствам, избранным автором. Это то, что может увидеть зритель: похож–не похож. В данном случае сходство не проверишь, остается поверить художнику. Часто за пределами зрительского внимания остается другое: авторские предпочтения как в выборе черт характера, так и в выборе средств художнического выражения.
Без сомнения, автор многое воспринял от своего учителя В.А. Серова – прежде всего, остроту портретного образа, переданного через выразительный жест, позу, красоту колористических отношений.
Любое художественное произведение невозможно рассматривать и без «его превосходительства – времени». Время во всем: и в цветовом и стилевом предпочтении, и в необъяснимом, но понятном каждому «духе времени»; оно и в прическе, которую можно увидеть у портретных моделей эпохи модерна – пышные волнистые темные волосы, уложенные кверху. Соответствует эпохе модерна (1886-1914) силуэт вполне функциональной одежды девушки – длинная темная юбка, лишенная вычурных линий светлая блузка с темным галстучком или отделкой, подчеркивающим гибкую линию шеи. Свободно накинута накидка-салоп, короткая, немного ниже талии, с легкой отделкой и рукавами. Аналоги обнаруживаются в модных журналах той поры. Общий светлый серовато-зеленоватый колорит дивана окрашивает всю плоскость холста. Гибкая фигурка молодой женщины очерчена плавными, текучими линиями. Внутренняя динамика молодости передается композиционным строем портрета благодаря свободному чередованию теней и ярко очерченных освещенных участков сиденья. Несколько неустойчивая или неловкая поза – в движении – подчеркнута уходящим вверх ритмом вертикалей диванных подушек: девушка или только что села, не успев выпрямиться, или собирается встать. Поворот головы, живой, слегка ироничный взгляд создают образ–тип времени начала ХХ века.
С этих позиций портрет как произведение искусства приобретает объемность понимания всей глубины художественного проникновения.
